Article tags:
Истина факта
This information is published under GNU Free Document License (GFDL).
You should be logged in, in order to edit this article.
Ошибка Бухгалтера
Бухгалтер – это еврейская ашкеназская фамилия, типа Портной или Школьник. Но у Лепке Бухгалера фамилия сталапрофессиональной характеристикой, хотя он не зарабатывал на жизнь в бухгалтерских конторах. Этот человек был точен, как бухгалтер, когда выбирал, кому следует дать взятку, а кому стоит пригрозить, когда разрабатывал сложные операции по ликвидации мешавших ему людей, когда играл на противоречиях между кровавыми гангстерскими кланами. Поэтому стал одним из немногих боссов американской мафии, заставлявших скрежетать зубами от бессилия полицию, ФБР, прокуроров, судей, которые десятилетиями не могли предъвить заклятому врагу улик, свидетельств, фактов.
Жизнь Лепке Бухгалтера – материал не только для писателя вроде Пьюзо, но и для психолога, и для генетика, и длясоциолога, и для еврейского историка. Вопреки теории Ломброзо о наследственной предрасположенности к преступлениям, в Америке еврейские гангстеры появлялись в добропорядочных семьях, где ни в одном поколении не было – упаси Б-г! - грабителей, рэкетиров, убийц.
В такой семье рос и Лепке Бухгалтер. Его родители, Барнет и Роза Бухгалтер, до эмиграции жили в Вильно (ныне – Вильнюс). О правах на этот город спорили поляки и литовцы, а евреи называли его Еврейским Иерусалимом. Эмигрировав в Америку Барнет и Роза на американский манер назвали и ребенка, родившегося 6 февраля 1887 года, - Луис. Но, поскольку первое поколение еврейских эмигрантов говорило на идиш, мама ласково называла сына Лепке, Лепкеле.
ОТЛИЧНИК СТАНОВИТСЯ ГАНГСТЕРОМ
Среди миллионов евреев, бежавших от погромов за океан, в страну равных возможностей, были родители будущих адвокатов, врачей, драматургов, голливудских деятелей, физиков и… гангстеров. Иногда дети с совершенно противоположными профессиональными интересами и моральными качествами появлялись в одной семье. Это можно сказать и о семействе Бухгалтер.
Детство Лепке прошло в Нью-Йорке, в Нижнем Истсайде - районе бедноты. Семья жила в ужасающей нищете. Как могли прокормить многочисленных отпрысков числом одиннадцать (у Розы были и дети от первого брака) не очень грамотные родители? Барнет открыл маленькую скобяную лавку. Роза торговала вразнос форшмаком из селедки и другой нехитрой снедью. Ее клиенты были такими же нищими – «бизнес» приносил гроши.
Тем не менее дети бедных еврейских иммигрантов обязательно посещали школу – второе поколение поднималось на более высокую социальную ступень.
Один из братьев Лепке, Эммануэль, стал дантистом, другой брат, Исидор, - фармацевтом. Сводная сестра работала учительницей, а сводный брат вообще был очень известным человеком. Чарльз (Элиэзер-Гилель) Каувар с детства проявлял интерес к еврейской традиции. Он занял должности раввина Денвера и профессора раввинской литературы в местном университете. Каувар стал одним из лидеров американского еврейства, входил в руководство крупнейших религиозных и общинных организаций США. Он играл важную роль и в сионистском движении.
Маленький Лепке никаких врожденных порочных склонностей не выказывал. В начальной школе он был примерным учеником, радовал родителей табелем с хорошими оценками. Почему же он не стал ни дантистом, ни раввином?
А почему вообще евреи становились преступниками? Можно объяснять это расшатыванием традиционного религиозного уклада, можно – протестом против нищеты и унижений, который чаще толкал евреев в революцию. Но нет никакого сомнения в том, что диапазон еврейских устремлений объясняется феноменальным энергетическим потенциалом нации. Евреев хватало и на создание теории относительности, и на виртуозную игру на скрипке, и на гениальные шахматные партии. Но всегда были евреи, предпочитавшие добропорядочным еврейским занятиям недобропорядочные и вкладывавшие в них весь свой талант.
Юный Лепке испытывал тоску и стыд из-за беспросветной нищеты. Положение семьи стало катастрофическим, когда в 1910 году умер отец. Роза была вынуждена снять совсем уж жалкую лачугу в Бруклине. Лепке, отметивший бар-мицву, всерьез задумался о жизни. Еще много лет глотать вместо вкусной еды пыль библиотек, чтобы, в конце концов, стать учителем или клерком? Нет, это убогое существование было не для него! Он ощущал в себе силу, энергию, он видел, что богатеют люди умные и энергичные, и ум измеряется не количеством проштудированных учебников.
В своем бедном районе Лепке видел людей, которые выделялись среди потрепанной местной публики шикарными костюмами, дорогими сигарами. Эти люди были наглыми и жестокими. Перед ними заискивали полисмены.
Лепке с детства никого не боялся. Те, кто задирал «еврейчика», долго носили синяки от его кулаков. Он твердо решил, что станет богатым – и очень быстро!
Путь к новой жизни Лепке начал прокладывать ломом и кастетом. Его сообщником надолго стал Джейкоб Шапиро. Чаще этого парня называли Джей Гурра или Гурра – так местная шпана передразнивала его скверный английский. Гурр напоминал маньяка-урода из фильма ужасов: рост сто пятьдесят сантиметров и почти столько же килограммов веса, толстые губы, выпученные глаза. Соображал он туго, но Лепке нужна была его чудовищная физическая сила, а обдумывать общие затеи он мог и за двоих.
В 16 лет Лепке получил «боевое крещение»: вместе с Гуррой он попал в полицейский участок за попытку ограбления продуктовой лавки. К 18 годам Лепке имел еще несколько приводов, но после этого вплоть до драматического финала своей криминальной карьеры ни разу не оказывался в руках полиции.
«ВСТУПЛЕНИЕ В ПРОФСОЮЗ»
На «перспективный» дуэт обратил внимание некоронованный король нью-йоркского преступного мира Арнольд Ротштейн. Он был одним из первых гангстеров, осознавших, что надо приспосабливать методы «работы» к меняющимся обстоятельствам. В 1926 году он использовал Лепке и Гурру во время забастовки работников швейной промышленности. В тот период и хозяева предприятий, и профсоюз швейников для «выяснения отношений» нанимали гангстеров. Ротштейн решил извлечь из этого выгоду.
Ротштейн на такой размах даже не рассчитывал. А Лепке после первой крупной победы стал считать себя равноправным партнером босса. Но и этим партнерством он вскоре начал тяготиться.
Ротштейн был гангстером старой школы. Он не любил «грубости» и предпочитал строить легальный бизнес из чеков и ценных бумаг. Лепке собирался играть по-крупному. Он видел, что деньги можно делать быстрее и в гораздо больших количествах.
Лепке начал превращать «работу» с профсоюзами в систему. После швейников он прибрал к рукам профсоюзы водителей такси, работников ресторанов, докеров. Затем сфера его влияния расширилась за счет пищевой промышленности, торговли пушниной и даже кинопроизводства!
Он пугал хозяев предприятий забастовками, забастовщикам навязывал условия от имени хозяев. Многие забастовки Лепке сам инициировал или инсценировал. Деньги выколачивал со всех намеченных жертв и в срок. Тех, кто пытался спорить или хитрить, он, не задумываясь, убивал. За Лепке Бухгалтером теперь стояли не огромные кулаки Гурры (который оставался его преданным соратником), а уже армия из 250 беспощадных боевиков. Тех, кто осмеливался перечить Бухгалтеру, не обязательно расстреливали из автоматов. Босс предпочитал медленные и жестокие способы расправы: неугодных забивали бейсбольными битами, душили сицилийской гарретой, обливали серной кислотой. «Лепке любит делать больно», - говорили «коллеги». Даже им Бухгалтер внушал ужас…
Предположим, что все-таки в семье Бухгалтер юный Луис-Лепкеле выделялся среди своих благопристойных братьев и сестер скрытой склонностью к жестокости. Но, может быть, некоторые качества человека, в том числе и жестокость, являются порождением обстоятельств? Например, еврейские революционеры, чекисты при других обстоятельствах могли бы оказаться йешиботниками, лавочниками, врачами…
Так или иначе, к концу 1920-х годов Лепке Бухгалтер стал признанным королем профсоюзной мафии. Но деньги он извлекал не только из конфликта между трудом и капиталом. После введения «сухого закона» огромные доходы начала приносить подпольная торговля спиртным. Еще более выгодным бизнесом стали наркотики – то, от чего с негодованием отказывались гангстеры старого поколения.
СКРОМНОЕ ОБАЯНИЕ БУХГАЛТЕРА
Лепке Бухгалтер зарабатывал огромные деньги. Но, встретив его на улице, никто бы не заподозрил в неммиллионера. Он не любил дешевого показного шика. Бухгалтер не пил, не курил, не употреблял наркотиков, не предавался разврату, не играл в карты. Потребность в развлечениях удовлетворял посещением бейсбольных матчей. Единственная «роскошь», которую он позволял себе, это ежегодная поездка в Карлсбад на воды. Видимо, его тянуло в чинную, уютную Европу! И жену себе Лепке Бухгалтер выбрал с европейской закваской. В 1931 году он женился на Бетти Вассерман, вдове из Лондона. Она была старше его, от прежнего брака у нее остался восьмилетний сын.
Супруги поселились в солидном доме с видом на западную часть Центрального парка. Лепке был очень предан жене и души не чаял в пасынке – он всегда носил с собой его фотографию.
Хотелось бы сентиментально отметить, что этот гангстер сохранил еврейское отношение к семье. Но сентиментальность свойственна многим убийцам, не только еврейского происхождения. Если человек создан Господом, то преступник, жестоко убивший десятки людей, должен иметь заветную территорию, на которой можно не быть зверем…
«БУХГАЛТЕР» - ОН ЖЕ «СУДЬЯ»
За 1932-й год Лепке Бухгалтер заработал 10 миллионов долларов. Если учесть стоимость доллара в те времена, это фантастический доход.
Лепке Бухгалтер проложил множество новых каналов доставки «товара» в Штаты. Все держалось на конспирации и безотказной дисциплине. Предателей карали быстро и жестоко. Однажды европейский партнер Бухгалтера Керли Хольц решил присвоить партию наркотиков. Чтобы спастись от мести, он предложил свое сотрудничество Интерполу. Синдикат узнал об этом, и Хольц исчез навсегда.
Бухгалтер получал 33 процента от суммы каждой сделки. Такая доля говорила о его высочайшем ранге в Синдикате. Когда гангстерские кланы решили найти авторитетного человека для урегулирования внутренних конфликтов, выбор пал на Лепке. С тех пор его называли Судьей.
Синдикат создал и специальное «подразделение быстрого реагирования» для ликвидации тех, кого объединение Семей приговаривало к смерти. Его назвали «Корпорация Убийств». Этот орган мафиозного «правосудия» возглавил опять же Лепке Бухгалтер.
При таком весе в преступном мире Лепке стал объектом охоты со стороны полиции, Федерального бюро по борьбе с наркотиками и ФБР. Бухгалтер, как обычно, в каждой своей операции был скрупулезен, точен и не оставлял для сыщиков улик. Но, как всякий человек, живущий в безвестности, Бухгалтер был тщеславен и очень любил перечитывать газетные статьи, где расписывались его деяния.
В 1936 году Лепке и его старого друга Гурру арестовали по обвинению в нарушении антимонопольного законодательства. Их приговорили к двухлетнему заключению, но… отпустили под залог. Конечно же, они скрылись. Ходили слухи, что судью подкупили. В это можно поверить: Бухгалтер знал свое дело.
В 1938 году Шапиро арестовали, обвинили в рэкете и приговорили к пожизненному заключению. Сверстник и друг Бухгалтера умер в тюрьме в возрасте пятидесяти лет.
Лепке чувствовал, что и он обложен - мины ложатся все ближе. Специальный окружной прокурор Дьюи объявил отправку Бухгалтера за решетку главным делом своей жизни. Он считал, что арест Лепке нанесет смертельный удар нью-йоркской мафии, а ему лично обеспечит победу на губернаторских выборах. К этому времени Дьюи уже сумел засадить в тюрьму Лаки Лучиано. А честь победы над Бухгалтером у него оспаривал глава ФБР Гувер. Мог ли Бухгалтер выскользнуть из-под этих двух жерновов?
ЧЕСТНОЕ МАФИОЗНОЕ СЛОВО!..
Дьюи вцепился в досье Бухгалтера, как свирепый бульдог. Он дал санкцию на прослушивание телефонов всех, кто мог быть связан с Лепке. Он пытался взять след на профсоюзной территории: сотрудники Дьюи проверяли документацию контролируемых Бухгалтером профсоюзов, надеясь найти там компромат. Прокуратура вызывала на допросы всех, кто проходил как свидетель в делах, которые числились за Бухгалтером.
Лепке, еще недавно наслаждавшийся комфортом, ощутил себя бездомным псом, которого преследуют живодеры. Двадцать четыре часа в сутки он знал, что не может расслабиться, утратить осторожность. Бухгалтер до предела сузил круг общения и даже самым нужным людям назначал встречи в темных пригородных переулках, тенистых парках, на станциях метро, даже в общественных туалетах.
Бухгалтер оставался верен себе: он понимал, что его последний шанс на спасение – ликвидировать всех, кто мог вывести на его след. В Бруклине начались расправы с людьми, которые ничего подобного не ожидали. Шофер Бухгалтера Рилс впоследствии признавался, что его хозяин составил особо секретный список из двенадцати человек, показания которых могли отправить его за решетку. Ликвидировать их всех не удалось. Дьюи продолжал рвать и метать. В такой «нервной» обстановке нельзя было методично устранять всех, кого захотелось.
После затянувшихся неудач окружной прокурор и ФБР пришли к выводу, что надо не вылавливать мелкую криминальную рыбешку, а «трясти» тех, кто обладает самым большим влиянием в мафиозных кругах и заставить этих акул испугаться за себя. Это могло заставить их пожертвовать головой Лепке. Начались налеты на принадлежавшие гангстерам рестораны, казино, бордели. Даже не имея ничего на них, полиция проводила обыски, вызывала их на допросы, подвергала арестам. Хотя потом бандитов отпускали, они были напуганы.
Дьюи прекрасно знал, что мафия имеет своих осведомителей в полиции. Он дал указание полицейским не отказываться от контактов с гангстерами, а, наоборот, рассказывать им, что эти тотальные проверки будут только ужесточаться. Они должны были намекать или прямо говорить, что цель налетов – найти Бухгалтера и после его ареста жизнь мафии вернется в спокойное русло.
Среди боссов мафии многие были недовольны возвышением Бухгалтера. Уход Лепке с арены сулил раздел его сфер влияния.
В конце концов гангстерский форум решил передать "проблему Лепке" на решение Лаки Лучиано. Главный "авторитет" Синдиката в это время сидел в тюрьме Даннеморс, но не был изолирован от внешнего мира. К нему послали Фрэнка Костелло. Тот сообщил мудрое решение Лаки. Лучиано считал, что если Бухгалтер должен сдаться, то только не полиции Нью-Йорка. Окружной прокурор Дьюи во всеуслышание заявлял о том, что собранных им улик хватает не только для пожизненного заключения Бухгалтеру, но и для срока в сто и даже пятьсот лет. Зато ФБР, занимающееся только определенными видами преступлений, знало только про некоторые дела Лепке, связанные с наркотиками. Тут ему грозило несколько лет тюрьмы. По мнению Лаки, Бухгалтера надо было убедить, что лучше отсидеть небольшой срок, чем до конца жизни бегать от сыщиков и подставлять весь Синдикат. Лучиано полагал, что Лепке как умный человек должен был понять: Дьюи конкурирует с ФБР – и это позволяет использовать их соперничество для спасения своей жизни. Надо выйти на ФБР и пообещать, что ему достанется слава победителей "Корпорации убийств", при условии, что Бухгалтер не будет передан окружному прокурору. После этого Лепке сможет без опасений сдаться ФБР.
Можно ли верить ФБР? Мафия считала, что Гуверу невыгодно нарушать слово, после чего он уже не смог бы вести переговоры с Синдикатом. Но худшее, что угрожало мафии, это исчезновение Бухгалтера, начавшего сильно ей мешать… Стали искать посредника, который не побоялся бы передать дерзкое предложение беспощадному Бухгалтеру. Такой отважный дипломат нашелся. Лепке серьезно поразмыслил и согласился сдаться лично Эдгару Гуверу.
Трудно сказать, верил ли сам Бухгалтер главе ФБР. Наверное, считал его крупной фигурой, с которой можно заключить сделку. Но, по весьма правдоподобной версии, Лепке испытывал нечеловеческую усталость от постоянно угрожавшей ему опасности, от бессонных ночей, смены конспиративных квартир. В таком состоянии самый сильный человек может сделать роковой шаг…
Маршрут пролегал через бруклинский мост и Манхэттен. Анастазиа привез Бухгалтера на перекресток Пятой авеню и 28-й улицы. Неподалеку стоял автомобиль с затемненными стеклами.
Лепке на прощанье пожал другу руку и перебрался в машину, за рулем которой его ждал Уинчел. На заднем сиденье сидел тучный человек. Журналист, сказал ему: "Мистер Гувер, перед вами Лепке".
"Здравствуйте", - холодно отозвался шеф ФБР.
"Рад видеть вас", - улыбнулся Лепке.
Наверняка после обмена первыми фразами он понял, что мафия его обманула и не получила от Гувера обещание свести обвинения против него только к наркотикам.
Потом была срежисированная Гувером сцена, в которой он перед журналистами самолично надел на Бухгалтера наручники.
Суд состоялся в декабре 1939 года. Лепке инкриминировались провоз в страну наркотиков, их хранение и распространение. В суде стало ясно, какой ужас внушает Бухгалтер. Заговорившие на допросах свидетели, увидев перед собой Бухгалтера, белели и теряли дар речи.
Тем не менее в январе 1940 года огласили приговор Федерального суда. Бухгалтер должен был отсидеть за решеткой 14 лет.
Но после этого – в нарушение обещаний (которые получил только Бухгалтер) – подсудимого отдали в руки Дьюи. В апреле 1940 года очередной судебный процесс завершился признанием Лепке виновным в вымогательстве и рэкете. Он должен был получить от 30 лет до пожизненного заключения – причем уже после отбывания срока, определенного Федеральным судом.
Но правосудие еще не дошло до высшей точки своего торжества. 28 мая 1940 года Большое жюри округа Кингс, штат Нью-Йорк, выдвинуло против Лепке обвинение в убийстве первой степени. Имелась в виду ликвидация в 1936 году Джозефа Розена, владельца небольшой компании по грузовым перевозкам. Он отказался вступить в профсоюз транспортников, контролировавшийся Бухгалтером, и разорился. Когда Розен пригрозил, что обратится в полицию, друзья Лепке расстреляли его. Всех причастных к этому делу Бухгалтер не успел уничтожить, и его обвинили в подстрекательстве к убийству. 1 декабря 1941 года Лепке признали виновным и приговорили к казни на электрическом стуле.
Апелляции и отсрочки длились до 1944 года. На свидании с Лепке его жена умоляла использовать последний шанс – выдать ФБР всю информацию о мафии. «Я ничего этим не добьюсь, - сказал ей муж. – К чему отсрочки? Лучше покончить с этим сейчас».
Когда Бетти вышла из тюрьмы, ее поджидала толпа журналистов. Чуть-чуть приподняв черную вуаль, она сообщила им, что Лепке Бухгалтер отказался просить снисхождения, ответив на все вопросы следствия.
В ночь с 4 на 5 марта 1944 года приговор был приведен в исполнение. Лепке Бухгалтер был единственным знаменитым американским гангстером, кончившим жизнь на электрическом стуле.
В этой статье были использованы изображения со следующих сайтов:
Discussion
Please log in / register, to leave a comment