Ольга Исаевна Покатинская

 Моя бабушка Покатинская Ольга Исаевна родилась в 1907 году в небольшом городке Богуслав Каневского уезда Киевской губернии. Богуслав находился в черте оседлости, установленной в Российской империи для евреев.
Мать моей бабушки – Сара Раппопорт – была старшей из пяти сестер. О жизни семьи Раппопорт до революции известно мало. Сохранилась одна семейная фотография, датированная 1913 годом. По одежде можно судить, что это не религиозная еврейская семья, которая принадлежала к сословью мещан. Они не были богаты, но и не были бедны – семейные фото были достаточно дороги, их могли позволить себе только обеспеченные люди. В центре фотографии сидит бабушка моей бабушки – матриарх нашего рода – Йоха Раппопорт. Она в строгом черном платье, ее муж – Меер Янкелевич – на фото отсутствует, из чего можно сделать вывод, что она была вдовой. Вокруг нее расположились ее дочери - Сара, Ханна, Адель, Этель и Фанни, а также ее сын – Зейдель. На фото также присутствуют ее внуки – дети Сары. Девочка с длинными волосами - это моя бабушка, которую тогда звали Галда, ей было 6 лет. Слева в косоворотке сидит ее старший брат Петрусь (Пинхас), ему 9 лет. На фото есть еще один маленький ребенок, о котором мне ничего не известно. Я знаю, что все дети в семье получали образование, моя прабабушка свободно говорила по-немецки, также, как и ее муж.
Отец моей бабушки – Исай Айзикович Покотинский – был хорошо образованный и амбициозный молодой человек. Он никогда не был религиозен, в молодости он брался за разные занятия и много путешествовал. Согласно семейному преданию его родители хотели женить Исая на богатой женщине, которая была значительно старше его. Юноша не подчинился и вместо свадьбы сбежал в Германию. О его дальнейших путешествиях можно судить по виньеткам с паспарту его сохранившихся фотографий: Николаев, Саратов…Вернувшись в родной Богуслав Исай женится на юной красавице Саре Раппопорт, у них рождается мальчик и девочка. Исай опять уезжает в Германию и возвращается оттуда перед началом 1й Мировой Войны. Рассказывали, что на границе его чуть не арестовали, приняв за немецкого шпиона, поскольку на нем был «немецкий» костюм. Вскоре после начала войны семья Покотинских переехала в Астрахань, где Исай начал работать на рыбных промыслах. Астрахань находилась за чертой оседлости, то есть евреям там селиться было не разрешено. Однако исключение делалось для евреев с высшим образованием, купцов 1й и 2й гильдии, ценных специалистов и их семей. Астраханские промышленники остро нуждались в опытных засольщиках рыбы, которых не было среди местного населения. Количество еврейских специалистов строго регламентировалось. На крупных производствах могли работать 1-2 еврея. Я предполагаю, что Исай мог получить необходимый опыт работы на Дунайских промыслах и устроился работать на Лианозовские рыбные промыслы, принадлежавшие купцу Лианозову.
Семья поселилась в центре Астрахани, а рыбные промыслы находились далеко за городом в дельте Волги. Для выезда и въезда из города евреи должны были иметь специальные разрешения. Каждый день Исаю приходилось пешком преодолевать путь в несколько километров. Домой он возвращался ночью смертельно уставшим. Его жена Сара тяжело заболела вскоре после переезда в Астрахань. Надлежащей медицинской помощи получить она не могла и вскоре умерла в молодом возрасте. Дети остались предоставлены сами себе. Маленькой Галде пришлось полностью взять на себя работу по дому и заботу о старшем брате Петрусике. Для моей бабушки книги и знания были главной ценностью в жизни. Я думаю, что это было привито ей в ее семье. Она рассказывала мне, что приехав в Астрахань, решила поступить в самую лучшую Императорскую гимназию для девочек. Ее поразила роскошная форма гимназисток: бордовые платья, черные фартуки и бархатные береты. Галда была прекрасно образована для своего возраста, но ей отказали, так как она была еврейкой. Отказом ей ответили и в следующей гимназии, но Галда не сдалась, поступила в школу для рабочих, куда допускались все желающие. Она мечтала стать учительницей и смогла добиться этого, закончив в 1926 году Астраханский Педагогический техникум. Педагогическую практику она проходила с беспризорниками в Детском Исправительном Трудовом доме. Там она столкнулась с огромным количеством бездомных, грязных, буквально одичавших детей, которых свозила туда милиция, отлавливая на вокзалах. Эти дети привыкли выживать на улицах, в интернате они хотели отъесться и отоспаться, учеба их совершенно не интересовала. Моей бабушке удавалось достучаться до этих несчастных детей и зажечь в них любовь к знаниям. О своей работе в интернате она рассказывала как о самом необыкновенном периоде жизни.
После окончания техникума бабушка решила продолжить обучение в Педагогическом Институте в Москве. Там она познакомилась с молодым талантливым ученым Александром Федотовым. Александр был из русской семьи крепостных крестьян села Ильмино Пензенской губернии. Его мать Матрена Григорьевна, старшие братья и сестры были революционными крестьянами, есть свидетельства их связи с народовольцами и социал-демократами (1906). Неудивительно, что Александр с восторгом принял революцию, участвовал в боях в Гражданскую войну. В 14 лет вступил в комсомол, а в 19 уже стал членом партии ВКП (б). Александр окончил школу рабочей молодежи, затем поступил в Академию сельского хозяйства (ВАСХНИЛ), где учился и работал под руководством выдающихся ученых того времени академиков Вавилова и Вильямса.
В Москве бабушка работала учительницей истории в школе. Здесь рождается их первый ребенок – дочь Ангара. В середине 30-х годов Александра Федотова направляют поднимать сельское хозяйство в Заволжские степи. Молодая семья переезжает из столицы в село Старая Порубежка Пугачевского района Саратовской области. Бабушка преподает историю в сельской школе, работает в политотделе местной Машинотракторной станции.
Моя бабушка была убежденной коммунисткой. Огромное впечатление произвело на нее выступление народного комиссара Льва Троцкого перед рабочими в Астрахани в 1918 году. В 19 лет она вступила в комсомол и идеалам марксизма-ленинизма была верна до конца. Хотя ее детство прошло в еврейском местечке в большой еврейской семье, об этом она предпочитала не упоминать, также как и о еврейских традициях. Думаю, что основной причиной был ее разрыв с семьей и отказ от своего происхождения, что было весьма в духе революционных 20-х годов прошлого века. Она сменила имя Галда на Ольга, в фамилии изменила одну букву, став «Покатинской», во всех документах указывала место рождения Астрахань, а не Богуслав.
В 30-х годах сталинские репрессии затронули нашу семью, также как и всю еврейскую интеллигенцию. В 1937 году тетя моей бабушки - Фаина Пятакова-Бочачер была репрессирована и расстреляна как враг народа (по обвинению в участии в контрреволюционной организации). Ее дочь Мери родилась в тюрьме, была спасена сестрами Фаины и в дальнейшем воспитывалась в семье Ханны. Муж Фаины – Иван Пятаков также был осужден и провел 10 лет в ГУЛАГах на Соловках и в Норильске. Первый муж Фаины – Марк Бочачер - талантливый литератор, главный редактор журнала «Красная Бессарабия» был расстрелян по сфабрикованному обвинению в шпионаже.
В 1938 году муж бабушки Александр Федотов чудом избежал очередной сталинской чистки, под которую попали многие ученые-селекционеры. По семейной легенде наборщик в Пугачевской районной газете совершил ошибку, напечатав заметку о расстреле Федотова, еще до того как он был арестован. Моя бабушка воспользовалась абсурдностью ситуации, с номером газеты вскочила в первый поезд, отправлявшийся в Москву, там ей удалось добиться приема в Министерстве Народного хозяйства и доказать невиновность мужа. На следующий день газета вышла с опровержением, Федотов был спасен.
Перед войной семья переселяется в Саратов, где рождается их вторая дочь, моя мать Лена. Александр намеренно выбрал такие необычные имена для своих дочерей: Ангара и Лена, как две великие русские реки.
В первые дни войны Александр уходит на фронт добровольцем. Дальнейшая его судьба сложилась очень драматично. Его часть попадает в окружение, дальше немецкий лагерь для военнопленных в Польше, побег, снова концлагерь, участие в подпольной борьбе вместе с польскими товарищами и снова побег. Побег Федотова из неприступной крепости Фестунг-Посен описан в биографической повести А.Я.Вольфа «Крушение Кернверка». После возвращения на родину Федотова ждал военный трибунал и срок в Сибири. Домой к жене и дочерям он вернулся только в 1946 году.
Моя бабушка всю войну проработала в Саратовском Обкоме партии. Саратов находился в тылу, но линия фронта была рядом. Сюда были эвакуированы заводы по производству танков, боеприпасов. Моя мама рассказывала мне о сигнале воздушной тревоги, по которому они с сестрой бежали в бомбоубежище.
После войны бабушка продолжала работать по партийной линии и преподавала историю в Институте Механизации сельского хозяйства. В 60-х годах в Саратове был организован Политехнический институт, где бабушка работала с его основания на кафедре Истории КПСС. Здесь она защитила кандидатскую диссертацию, получила звание доцента, стала заведовать кафедрой. Дома у бабушки была прекрасная библиотека, где на видном месте стояли полное собрание сочинений Ленина, Маркса и Энгельса. Несмотря на это ее любимыми писателями были Чехов и Толстой. Она очень любила Диккенса и могла перечитывать его снова и снова. Ей был присущ тонкий юмор и ирония, с которой она относилась к большинству событий в ее непростой жизни. Для меня, также как и для других ее детей и внуков, она на всю жизнь останется самым добрым и умным другом.