Холокост в Латвии

 Латгалия — восточная часть Латвии была оккупирована нацистами в конце июня 1941 г. Трагедии евреев Латгалии посвящены работы З. Якуба1, Б. Цин2, Л. Коваля3 и др. Автор этих строк записал воспоминания очевидцев Холокоста в Даугавпилсе, Резекне, Краславе, Вараклянах, Вишках, Малте, Аглоне, а также жителей Скрудалиены, Свенты, Эглайне. Кроме того, в статье широко использо- ваны документы, имеющиеся в Музее «Евреи в Латвии» (далее МЕЛ), собранные директором музея М. Вестерманом и его сотрудниками. Таким образом, исследо- ваны как источники устной истории, так и документы. Главное содержание исследования — воспоминания тех, кто сумел спастись от уничтожения, и тех, кто был свидетелем трагедии евреев, в том числе и спа- сителей. Это дало возможность увидеть трагедию евреев Латгалии и глазами не- евреев, воссоздать более объективную картину событий и показать не только психологию узников гетто и их убийц, но и «молчаливого большинства» из чис- ла местного населения. Такой подход позволяет лучше понять обстоятельства спасения выживших евреев и сотрудничества местных жителей с оккупационны- ми властями. Автор пытался выяснить также судьбу узников гетто и спасителей после войны, отношение к ним советской власти. Автор записал свидетельства более 40 человек, четверть из опрошенных — евреи, остальные — латыши, русские, поляки. По возрасту это в основном люди 70—80 лет и старше (более половины из них — женщины). Это бывшие учите- ля, врачи, крестьяне, рабочие. 80 % опрошенных живут в Латвии, остальные — в США и Израиле. Следует иметь в виду особенности устной истории, ведь прошло уже более 60 лет со времени описываемых событий. Не все сохранилось в памяти, а даль- нейший опыт побудил некоторых пересмотреть свои взгляды и оценки. Их оцен- ки — это взгляд на Холокост в современных условиях, уже не говоря о том, что свидетели не всегда объективны и откровенны. Описания даже одного и того же эпизода не всегда тождественны. Неизбежна также субъективность в освещении трагических событий прошлого. Общее, повторяющееся в рассказах разных оче- видцев свидетельствует о реальности и закономерности происходившего собы- тия. Характерно, что часть свидетелей этих событий согласились рассказать о них лишь при условии, что их имена не будут опубликованы. Смена власти в Латвии в 1940 и 1941 гг., а также в 1944 г. и в начале 90-х гг. обусловили опасе- ния тех, кто не забыл репрессий прошлого и хотел бы избежать новых осложне- ний. Поэтому часть опрошенных неохотно рассказывают о пособниках нацистов, которые участвовали в уничтожении евреев, чтобы не травмировать родственни- ков тех, кто сотрудничал с гитлеровцами. Все это требует критического отноше- ния к воспоминаниям очевидцев, особенно тех свидетелей, которые делились не только своими собственными воспоминаниями, но и рассказами своих родствен- ников, которых уже нет в живых. Не удалось непосредственно встретиться с род- ственниками бывших карателей. Некоторые не знают или не хотят слышать пло- хое о своих родных, другие же уверены, что в преступлениях сталинского режи- ма в 1940—1941 гг. были виноваты евреи. В Латгалии накануне войны жило 30 % еврейского населения Латвии, а имен- но 28 тыс. человек. Если предположить, что около 8 тыс. евреев успели эвакуи- роваться4, то жертвами нацистов и их подручных стали примерно 20 тыс. чело- век, в том числе 15 тыс. евреев в Даугавпилсе, где было создано гетто. Евреи запомнились свидетелям умелыми ремесленниками, владельцами ла- вок, дающими товары в кредит, заготовителями сельскохозяйственного сырья, как люди грамотные и религиозные, старающиеся помочь соседям советом и де- лом. На Пасху евреи угощали *мацой своих соседей, но некоторые из них, одна- ко, верили, что ее пекли, используя христианскую кровь, а на еврейские праздни- ки должна быть плохая погода. Но среди неевреев были и такие, которые к бога- тому еврею относились с почтением, а бедного считали человеком ничтожным. В русских семьях евреев иногда называли жидами, хорошо понимая отрицатель- ную окраску этого слова. 24 июня 1941 г. советское радио передавало успокаивающие сообщения о том, что немцы остановлены, в то время как на улицах Даугавпилса уже раздава- лись выстрелы по отступающим советским войскам. Еврей Симха Ф. рассказы- вает, что в его дом ворвалась группа бывших латвийских полицейских, требуя, чтобы евреи отдали золото, которого не было. Прибежала соседка, с ужасом уз- нав в одном из грабителей своего сына. «Стреляй в меня, а их не трогай!» — крикнула она. Незваные гости ушли, сказав, что все равно придут и заберут то, что им надо. Семья Симхи Ф. решила эвакуироваться. Семья Плинер из Резекне эвакуировалась, так как невестка услышала по ра- дио о том, что после войны от евреев и коммунистов останется одна голова ев- рея и голова Сталина — в музее. Сосед-айзсарг5, встречая ее на улице, проводил пальцем по горлу, приговаривая: «Ну, что, Мирочка, скоро “кх”». В Вараклянах соседка-латышка сказала о семье Донде, что их надо убить, так как все евреи-де коммунисты. Все это побудило часть евреев эвакуироваться. В Даугавпилсе и Резекне были организованы антисемитские акции около тю- рем, куда были согнаны евреи. Немцы пригнали местных жителей опознать сво- их родственников, замученных советскими чекистами. Очевидец в Даугавпилсе рассказал, как он со своим другом Валдисом (у которого был расстрелян отец, служивший до 1940 г. в полиции) увидели страшную картину. На их глазах была раскрыта яма, и оттуда были извлечены 14 изуродованных трупов. Тут же были доставлены евреи, которых заставили мыть трупы. Стоявшим рядом людям на- цисты раздавали палки, заявляя, что в смерти их близких виноваты евреи и ком- мунисты. Евреев били с остервенением. Несчастных под градом ударов застави- ли раскапывать лопатами могилы, а когда они уже обессилели, то немцы требо- вали делать это руками. Евреи уже почти не подымались, их добивали лопатами. У очевидца мелькнула мысль: а не работа ли это оккупантов, чтобы разжечь ан- тисемитизм? 15 июля 1941 г. в Даугавпилсе немцы приказали всем евреям переселиться в гетто. Кто-то из соседей злорадствовал, другие сочувствовали, но большинство молчали. По свидетельству очевидца, немцы и коллаборационисты вывели бан- щика Веллера из дома на ул. Видземес, заставили его вытащить книги из синаго- ги и сложить их пирамидой, а затем приказали еврею под хохот присутствующих танцевать. Когда же это издевательство надоело, книги облили какой-то жидкос- тью и под улюлюканье толпы подожгли. Еврейка с двухлетним ребенком убежа- ла в лес в надежде спрятаться. Ее обнаружили местные жители, посоветовав вер- нуться домой. Давидович несколько месяцев пряталась в подвале своего дома до тех пор, пока один из соседей осенью зашел в этот дом и обнаружил ее. Когда евреев уже не осталось, начался грабеж еврейских домов. Как вспоми- нает очевидец, не грабил только ленивый: снимали даже двери, а один сосед да- же уволок ночной горшок. У одной женщины под тяжестью награбленного разо- рвался подол. Она нещадно ругалась, а соседи злорадно смеялись: «Да, не каж- дому идет впрок еврейское добро». Донесение полицейской префектуры6 содержит сведения об оплате за рытье ям для расстрелянных евреев. Из документа явствует, что 31 жителю 19 и 20 ию- ля 1941 г. за эти «услуги» было выплачено 735 рублей. С немецкой точностью со- общается, что каждому выплачено от 15 до 30 рублей. Желающих заработать на еврейском горе было достаточно. После расстрелов женщины из числа местных жителей приходили с тяпками к ямам, стараясь найти золотые вещи. Евреи из небольших городов Латгалии, находившихся около российской гра- ницы, например из Вилян, пытались бежать в Россию с частями Красной армии, но не всем это удалось, так как они не поспевали за быстрым отступлением войск. За время их отсутствия, как вспоминает очевидец В. Зеп, магазины были частично разграблены, из домов исчезла часть имущества. 3 июля 1941 г. вилян- ским евреям было приказано явиться на регистрацию, а когда они вернулись, то застали свои дома разграбленными. Сначала грабили немцы, затем разбой про- должили местные полицаи. В некоторых городах и волостях евреи-беженцы пытались сдать свое имуще- ство на хранение соседям. Так, в Вараклянах семья Донде перед оккупацией про- сила крестьянина Цакула сохранить их имущество, о чем стало известно мест- ной полиции. Цакул был арестован, отправлен в Даугавпилс и приговорен к двум неделям заключения «за присвоение принадлежащего еврею Донде движимого имущества, состоящего из двух велосипедов, стенных часов, швейной машинки, чайника для заварки и коровы — общей стоимостью 3700 рублей»7. В Вишках к еврейским домам были прикреплены белые листочки с предупреждением, что вход в них воспрещен. Имущество евреев получили в первую очередь те, кто ак- тивно участвовал в расстрелах. После войны пустующие еврейские дома были распроданы нуждающимся соседям, чьи дома сгорели во время войны. Собраны свидетельства о поведении евреев, идущих на расстрел. Они не кри- чали, лишь слышались стоны гонимых, многие молились. Один сосед не выдер- жал и крикнул знакомому еврею: «Ицик, бейте этих двух полицейских и убегай- те, вас ведь много!» К удивлению соседа, Ицик ответил: «Нет, нам нельзя». Рав- вин в Вишках призывал евреев не сопротивляться. Аглонские евреи, идя в по- следний путь, говорили: «Что суждено, то суждено, от судьбы не уйдешь». Почему же евреи обычно не сопротивлялись? Они психологически не были готовы бороться. Жертвы нацистов осознавали безвыходность своего положения. Они не ожидали, что такое может случиться, и не верили, что их ведут на расстрел. Немцы часто говорили им, что евреев пере- водят в другое место. Не верилось, что сосед, который приходил в гости и учил- ся с тобой в одном классе, мог тебя убить. Не всегда евреи понимали, что их ждет дальше. Так, 1 августа 1941 г. Козьба явился в полицейский участок Даугавпил- са и просил вернуть конфискованное у него имущество8. Конечно, он был задер- жан. Большинство узников гетто сначала верили, что евреев куда-то собираются переселить. Богатые надеялись, что с помощью денег удастся откупиться. Психологический шок и социальная разобщенность обусловили различные настроения, царившие в Даугавпилсском гетто в июле 1941 г. Проведение крова- вых акций, зверства нацистов и их местных пособников наглядно показали, что для нацистов нет бедных и богатых, старых и молодых, женщин и мужчин. В от- чете начальника полиции 1-го участка в августе 1941 г. упоминается, что убийст- во евреев — это долг, обязанность перед всем христианским миром9. Апатия и пессимизм среди евреев («все равно ведь убьют») иногда приводи- ли к самоубийствам. Бывшие узники гетто вспоминали, что члены «юденрата»10 были в лучшем положении, но и они в декабре 1941 г. говорили: «И нас, возмож- но, уничтожат, но последними». Анализ документа “Daugavpils žīdu geto iedzīvotāju saraksts 1941. g. 5. decem- brī” («Список жителей Даугавпилсского жидовского гетто на 5 декабря 1941 г.») позволил выяснить количественный состав узников гетто всех возрастов. Как яв- ствует из документа, в гетто еще находилось 962 человека11, среди них детей до 5 лет было 8 %, до 10 лет — 5 % (в живых в основном остались дети, чьи роди- тели уцелели). Небольшой шанс выжить имели люди в возрасте от 31 до 40 лет, которые составляли 23 % жителей гетто. Чем старше были узники, тем меньше их оставалось в гетто. Более 800 узников гетто имели рабочие удостоверения. Опросы свидетельствуют о том, что подавляющее большинство узников были жителями Даугавпилса. Анализ свидетельств бывших узников гетто и их родственников показывает, что выжили те, кто имел нужную нацистам специальность, отличался находчи- востью и мужеством. Но остаться в живых помогали и случайности. Отец авто- ра этих строк, бывший узник гетто Гершон Рочко (по профессии шорник) во вре- мя одной из акций прыгнул в выгребную яму и просидел в ней сутки, что и спас- ло его. Он носил широкий ремень, в котором были зашиты драгоценности, кото- рые ему вверили узники гетто. В случае надобности драгоценности извлекались из ремня, и это помогло спасти жизнь многим узникам. Во время санобработок отец вешал ремень на шею, и на вопрос немцев: «Юде, зачем тебе это?» — сле- довал ответ: «Чтобы легче было меня повесить». Такой ответ веселил и удовле- творял фашистов. Однако во время одной из проверок было приказано раздеться и бросить ремень вместе с бельем. Так исчез и этот спасительный ремень. Некоторые детали показывают специфическое в уничтожении евреев в малых городах и волостях Латгалии. В Вараклянах до войны проживало 952 еврея, что составляло 57,3 % жителей12 (это был самый высокий показатель среди городов Латвии). Месяц евреев гоняли на принудительные работы, не разрешали делать покупки в магазинах. Бронислава Ванага, работая санитаркой в больнице, в ию- ле 1941 г. размозжила голову новорожденному еврейскому ребенку. Фельдшер Березняков, идя на работу, заметил во дворе дома хозяйку-еврейку и выстрелом из пистолета убил ее. Однако были люди, которые поступали по-другому. Еврейские девушки при- нимали католическую веру или выходили замуж за христиан, но и это не всегда спасало им жизнь. Местные священники Станислав Пелш и Казимир Калинка шли на это, хотя и понимали, что им грозит13. Муся Райхрут приняла католичес- кую веру, и священники спрятали ее в бане, но она была обнаружена и расстре- ляна. Семья Гринштейн отдала свою дочь в богатую латышскую семью Яунзем, но местные каратели забрали ребенка и расстреляли. В середине июля в Вараклянах крестилась Добе (Рива) Фрид, приняв имя Ма- рия. Она вышла замуж за латыша Петериса Элста, и в брачном свидетельстве бы- ло записано, что невеста является латышкой. Тихий одноногий инвалид Элст и его жена надеялись, что несчастье их не коснется. Но Элст получил грозный при- каз отвезти жену на расстрел в Анчупаны. Никто не знает, что происходило в эту страшную октябрьскую ночь в семье, о чем говорили муж и жена. Утром Элст за- пряг лошадь, посадил жену на телегу и повез… Обратно он приехал один… Финал трагедии наступил 4 августа. Все евреи были согнаны к зданию мест- ного потребительского общества у рыночной площади. Часть загнали в подвал этого дома, часть находилась во дворе, огороженном со всех сторон. Появились синие автобусы и зеленые грузовые армейские машины. Сами «стрелки» были тоже в зеленой форме. Они не были местными жителями и ни с кем не разгова- ривали. Во дворе началась паника. Ведь евреям говорили, что надо взять самое необходимое, в том числе и драгоценности, их отвезут в другое место. Имущест- во и драгоценности несчастных тут же отобрали. На автомашины сажали по 20— 30 человек, в первую очередь молодых здоровых парней. В машине евреев за- ставляли встать на колени, а убийцы сидели на скамьях, зажав винтовки между колен. И хотя говорили, что евреев перевозят в другое место, стало ясно, что это не так. А в это время на еврейском кладбище уже были вырыты рвы. Рыли как местные жители, так и крестьяне из окрестных деревень. Евреев сталкивали с машин, вели ко рву и расстреливали. Машины сновали несколько часов, привозя новые группы обреченных. Женщин, детей, стариков расстреливали вечером. Их гнали колоннами в сторону кладбища, лишь самых немощных сажали на телеги. Особенно издевались над раввином Гродским. Его за бороду привязали к хвосту лошади и под свист и улюлюканье бандитов погнали на расстрел. Некоторые свидетели утверждают, что местных жителей специально согнали посмотреть на расстрел, другие говорят, что любопытствующие пришли сами. Так были убиты более 500 вараклянских евреев. А на следующий день, 5 августа, на кладбище пригнали крестьян из окрестных деревень, которых заставили зарыть страшные ямы — следы преступлений. А в самом городке было тихо, жители даже боялись шепотом говорить о вчерашней трагедии. В Прейли выжили шесть евреев. Как вспоминает в письме, присланном автору, спасенный Мотя Хаги, фашисты уничтожали евреев по четкому плану: была уста- новлена очередность улиц, с которых в определенный день собирали евреев и ве- ли на расстрел. Улица Липовая, на которой жила семья Хаги, была первой на оче- реди. Об этом им сообщил немецкий офицер, который проживал в их доме. Семья Хаги спряталась в доме у Ивана Цветкова. Об этом узнал пленный красноармеец, который работал у Цветкова. Утром он заявил, что доложит об этом немцам. Евреи ушли и спрятались в доме у Владислава Вушкана, где нашли убежище еще четве- ро евреев. Семья Хаги рассказала своему спасителю, что закопала драгоценности в огороде, и ночью В. Вушкан раскопал тайник. Что больше было в этом человеке: мужества, гуманизма или желания заработать? Как считает М. Хаги, мужества — ведь он рисковал своей жизнью, которая несоизмерима с богатством. Первый месяц В. Вушкан кормил евреев, но позже заявил, что не может по- купать много продуктов, так как это вызывает подозрения. Евреи решились на воровство съестного на хуторах. Неоднократно каратели устраивали в доме Вуш- кана обыски. Евреи прятались в яме на первом этаже, зарывшись в сено. Карате- ли протыкали сено штыками, и один из таких проколов задел Симона Хаги и по- резал ему ухо. Чудо вновь спасло евреев. От истощения умерли ювелир Гаккер и сын Симона Хаги — Арик, который свою мизерную порцию никогда не доедал, отдавая оставшееся брату. Весной 1944 г. дом В. Вушкана окружили немецкие солдаты и местные кара- тели. Когда немцы увидели одетых в рубище, еле держащихся на ногах и с тру- дом передвигающихся евреев, они опустили автоматы. Немцам показали яму, где три года прятались евреи, двое из них даже заплакали. Евреи стали просить от- пустить их, и немцы были готовы на это, но местные каратели были против. Четыре дня евреев держали в лесу. Немецкий офицер приказал расстрелять несчастных, а сам куда-то уехал. Евреев отвели в лес, сделали несколько выстре- лов в воздух, дали немного хлеба и спичек и сказали, чтобы они спрятались. О В. Вушкане М. Хаги пишет: «Это был не разовый порыв. Это длилось три беско- нечных года! Полных страха, надежд». Благодаря мужеству таких людей, как Иван Цветков, Владислав и Станислав Вушканы, было спасено шесть из восьми скрывавшихся евреев. Это был подвиг, заслуживающий звания *Праведника на- родов мира! В Вишках до войны жили 423 еврея (56,4 % от всех жителей14). Как вспоми- нает М. Барщевский, он завидовал евреям, ведь они хорошо понимали речь не- мецких танкистов, которые прошли через Вишки. Однако через несколько дней появилась немецкая специальная оперативная группа, и евреев согнали в здание пожарного депо, где была организована тюрьма. Ф. Ловчиновская вспоминает, что к ней пришел каратель и сказал: «Фелиция, убери корову, сейчас сюда приго- нят евреев». — «А что с ними будет?» — спросила девочка. — «Что нам прика- жут, то с ними и сделаем», — прозвучало в ответ. Вскоре пригнали евреев. Все было готово к акции, но за несколько минут до ее начала вдруг появилась авто- машина и немецкий офицер неожиданно приказал отменить расстрел. Евреям разрешили вернуться домой, взять драгоценности и подготовиться к эвакуации в Даугавпилсское гетто. Свидетельницу В. Галване потрясло то, как местный полицай заставил еврея перед расстрелом копать себе могилу. Был жаркий день, и обреченному хотелось пить, но каратель не разрешал отлучиться ни на минуту. Несмотря на это, еврей бросил лопату, подошел к озеру, снял ботинок, зачерпнул им воду и стал жадно пить. Когда могила была готова, он сам лег в нее. Убийца выстрелил, но только ранил несчастного. «Убей, не мучай!» — закричал человек, приподымаясь из мо- гилы. Второй выстрел оборвал жизнь мученика. Вишки стали местом последнего пристанища группы евреев из Дагды, кото- рых гнали со стороны Аглоны. За колонной шли цыгане, пытавшиеся отобрать у несчастных вещи. Одна цыганка, наконец, сорвала плащ с несчастной еврейки, объяснив ей, что он ей все равно не понадобится. Другая еврейка закричала: «Стреляйте на месте, дальше не пойду». Просьба была сразу же выполнена. Ус- талых евреев гнали в сторону Калнавишек. Евреи прилегли отдохнуть, некото- рые задремали. И вдруг утреннюю тишину разорвали пулеметные очереди. Кро- вавая бойня продолжалась в течение двух часов. Прошло 60 лет после этих страшных событий. Учительница, краевед, а ныне пенсионер Леонора Петрова помогла выяснить детали трагедии. 6 октября 2001 г. при ее активном участии на средства Вишкской волости на месте расстрела от- крыли памятник невинно убиенным евреям Дагды и Вишек. Это ли не поступок, достойный глубокого уважения?! Аглонских евреев через несколько дней после оккупации согнали в школу, за- тем погнали в сторону озера, где в молодом лесу они были расстреляны. В рас- стрелах участвовали местные каратели, а немецкий офицер, по воспоминаниям свидетельницы, фиксировал это на пленку. В Сомерсете подожгли синагогу, а ев- реев согнали в большой дом, потребовав от них золото. Небольшую группу ев- реев до расстрела загнали в речку, заставив их бесцельно перетаскивать камни с одного места на другое. У одного старого еврея полицейский рвал бороду, требуя выполнять это быстрее. Через несколько дней местные жители, пришедшие в дом, куда были согнаны евреи, увидели, что стены забрызганы кровью. Многие думали, что евреи — богатые люди, у них есть золото и за их счет можно раз- житься. Однако аглонские евреи не «оправдали» надежд убийц. После войны в центре Аглоны на рынке торговали вещами убитых евреев. Кто-то покупал, а другие, опознав поношенные вещи своих бывших соседей, с ужасом покидали базар и проклинали убийц. На месте расстрела сейчас находит- ся братское кладбище, где установлено несколько мемориальных стел. На одной из них после фамилий советских воинов есть надпись: «…и другие 80 чел.» (см. с. 191). Имеются в виду местные евреи и евреи из окрестных деревень. Один из деканов Аглонской базилики, доктор теологии, кавалер ордена Трех Звезд Алоизий Брок известен как выдающийся священнослужитель15. С его име- нем и жизнью неразрывно связана судьба еврейской семьи из Аглоны. Еврейская девушка из набожной семьи Лурье полюбила латышского парня католика Лейта- на Даукста. Обе религиозные семьи были категорически против их брака, кото- рый не мог быть зарегистрирован ни в синагоге, ни в костеле. Но любовь оказа- лась сильнее предрассудков: молодые люди отправились за советом к декану Аг- лонской базилики А. Броку, который посоветовал девушке принять католичес- кую веру. Крещеная католичка Каролина Лурье, таким образом, смогла выйти за- муж за Лейтана Даукста, родив 8 детей, из которых выжили пятеро. Каролина и ее дети были рьяными католиками. Болезнь и раны, полученные в Первую мировую войну, свели в могилу отца многодетного семейства. А в но- вом паспорте Каролины уже была запись, что она является лицом католическо- го вероисповедания. Летом 1941 г. за Каролиной неожиданно явился местный полицай. Ни документы, ни слезы не действовали, хотя каратель хорошо знал, что женщина является католичкой. Вместе с другими евреями она оказалась в школе. Здесь К. Даукст обратилась к немецкому офицеру: «Разреши последний раз сходить в базилику и помолиться». Получив разрешение, женщина в сопро- вождении полицейского отправилась в храм. Молитва, крики, слезы, мольба о пощаде не остались неуслышанными. Вышедший к Каролине Алоизий Брок пы- тался объяснить полицейскому, что перед ним крещеная католичка, но и это не помогло. Тогда декан базилики вместе с Каролиной и полицейским пошли в школу, где обреченные евреи ждали своей страшной участи. И здесь произошло чудо. Священнику удалось убедить немецкого офицера, что перед ним католич- ка, добавив: «Она христианка, как и вы, не берите грех на душу». Каролина бы- ла отпущена и спасена. В декабре 1941 г. в предрождественскую неделю тишину Аглонской базилики взорвала проповедь Алоизия Брока «Ты не должен убивать». И хотя священник не называл никаких фамилий, все хорошо понимали, что проповедь направлена про- тив убийств невинных людей в Аглоне, против уничтожения евреев. Смущенные и взволнованные верующие покидали храм, благословляемые священником, кото- рый хорошо понимал, что ему угрожает. И действительно, на стол гестапо легло за- явление начальника местной полиции Эглайса. 30 декабря 1941 г. Алоизий Брок был арестован и на три месяца помещен в рижскую Центральную тюрьму. Сотни латгальцев поставили свои подписи под письмом к коменданту Дау- гавпилса с просьбой об освобождении декана. Друзья советовали ему не возвра- щаться в Аглону, но священник не смог оставить школу, а также монастырь и церковь в Аглоне. В январе 1942 г. в гимназии случился пожар, и А. Брок начал ее восстанавливать. Не всем в Аглоне нравились его действия. В мае 1942 г. он был вновь арестован и в 1943 г. погиб в концлагере Ноенгаме. Так закончилась жизнь этого выдающегося христианина. Автор этой статьи стремился исключить факты, достоверность которых вызы- вает сомнение. Устная история, которая является здесь одним из главных источни- ков, особенно ценна тем, что знакомит с такими фактами и суждениями, которых не содержат ни архивные документы, ни периодическая печать, ни другие источ- ники. Очень ценны свидетельства переживших Холокост, так как их воспоминания дают конкретное представление о действиях немецких нацистов и их местных по- собников, о причинах сопротивления Холокосту тех христиан, которые, рискуя жизнью, прятали евреев. Любое исследование Холокоста — это и исследование корней антисемитизма, это борьба с предрассудками в отношении евреев. Рассмотрение событий 1941—1944 гг. в Латгалии показывает как общее, ха- рактерное для разных городов и местечек этого края, так и особенное, специфи- ческое для того или иного населенного пункта и его жителей. Политика немец- ких нацистов и их пособников в Латгалии в главном не отличалась от их дейст- вий в других регионах Латвии. Но многое зависело от конкретных участников описываемых событий. Их взгляды, характеры и вытекающие отсюда действия отнюдь не были однозначны. Это относится как к поведению жертв Холокоста, так и к участникам сопротивления политике нацистов. Устная история позволя- ет понять психологию спасителей. П о м о ч ь е в р е ю — значит не подчинить- ся приказам оккупационного режима. С п а с т и е в р е я — это оказать актив- ное сопротивление нацизму. Спасали евреев в Латгалии латыши, русские, поля- ки. По социальному положению это были в основном крестьяне, жители окраин небольших городов из небогатых семей. Как правило, спасители были верующи- ми людьми, считавшими, что выдать человека — это поступить не по-христиан- ски. По возрасту это были в основном люди среднего, реже старшего возраста. Кроме спасителей заслуживают признания и уважения люди, которые сочувство- вали и пытались помочь евреям, большинство из них — женщины. Спасители ев- реев после войны не всегда находили поддержку советских органов власти, под- вергались преследованию. Поэтому спасители скрывали свои поступки и не все- гда были удостоены высокого звания Праведника народов мира. Повествование о Холокосте в Латгалии — это прежде всего рассказ о людях. Одна из важнейших задач исследования Холокоста — это сохранение памяти о жертвах и спасателях евреев, проявивших гуманность и мужество, понимание цен- ности человеческой жизни независимо от национальности и вероисповедания.