Илан Рамон - полет в вечность

В момент гибели Илану Рамону было неполных 49 лет. Он родился 20-го июня 1954 года в тель-авивском районе Рамат-Ган. Был младшим в семье бывших узников Освенцима Элиэзера и Товы Вольферман.

В 1972-м после окончания технического колледжа в городе Беэр-Шева, где прошли его детство и юность, Рамон был призван в ряды ЦАХАЛа (Армия обороны Израиля). На призывной комиссии он выразил желание поступить на курсы военных летчиков.

Эти курсы будущий космонавт закончил спустя два года. Закончил с блестящими характеристиками, несмотря на то, что в октябре 1973 года обучение летному делу пришлось временно прервать: грянула Война Судного дня, в которой Рамон принимал участие.

С 1974 по 1976 год – еще одни курсы. На сей раз по овладению штурмовиками «Скайхок». На этих самолетах он летал вплоть до 1980-го. И даже был назначен главным инструктором эскадрильи «Скайхоков» в составе ВВС Израиля.

В том же году Рамон «переучивается» на французский истребитель «Мираж-3», а затем на американский F-4 «Фантом». В общей сложности на «Скайхоках», «Миражах» и «Фантомах» он налетал 3.000 часов. За его плечами - сотни боевых вылетов и два катапультирования.

Первое произошло во время тренировочного полета над Негевом, когда Рамон вместе с инструктором катапультировался из самолета, в котором обнаружилась техническая неполадка. Он получил небольшую травму: парашютные стропы резанули его по шее. Прыжок с парашютом - задача не из простых даже для опытных летчиков, а Рамон был всего лишь курсантом. Тем не менее, он вновь поднялся в воздух, как только на земле ему на скорую руку продезинфицировали и забинтовали шею.

Незадолго до старта он скажет: «Опасность аварии в космосе значительно менее велика…»

В 1980 году его включили в состав летной группы, занятой освоением нового для израильских военно-воздушных сил истребителя-бомбардировщика F-16. Большая часть учебного процесса проходила на базе ВВС США в штате Юта.

С 1981 годом связана одна из самых ярких страниц военной биографии Рамона. За штурвалом F-16 он участвовал в бомбардировке иракского ядерного реактора. Эта операция получила кодовое название – «Вавилон».

Последующие два года он занимал должность заместителя командира эскадрильи истребителей-бомбардировщиков F-16. В 1982-м принимал участие в операции «Мир Галилее» – военная кампания в Ливане.

Демобилизовавшись в 1983 году с должности командира эскадрильи, Рамон поступил на отделение электроники и компьютеров инженерного факультета Тель-Авивского университета. В 1987-м он получил диплом инженера-электронщика и стал работать в коллективе, разрабатывавшим боевой самолет «Лави».

В 1988 году он вернулся в ряды ВВС на должность заместителя командира эскадрильи «Фантомов». Параллельно прошел подготовительные курсы для командиров эскадрилий и в конце 1990 года получил под свое командование эскадрилью F-16. В пилотских кабинах этих самолетов Рамон провел 1.000 часов летного времени. В должности командира эскадрильи он находился вплоть до 1992 года. Затем был назначен начальником отдела по эксплуатации боевых самолетов при штабе ВВС.

В 1994-м Рамон получил звание полковника и новое назначение. На сей раз – начальником вооружений израильских ВВС.

В 1995 году США и Израиль достигли соглашения о включении израильтянина в экипаж одного из космических челноков. Израильские ВВС настояли на выборе кандидатов из своих рядов.

Все началось в марте 1998 года, когда Рамону позвонили по телефону: «Ты хочешь быть космонавтом?» Он решил, что его разыгрывают, и поэтому ответил: «Я – космонавт? Это ты – космонавт!» Когда, наконец, поверил, что это не шутка, немедленно ответил согласием, но попросил время, чтобы посоветоваться с женой.

Однако это был лишь первый шаг, поскольку, разумеется, кандидатов было несколько, и из них специальная отборочная комиссия должна была выбрать одного. Месяц прошел в напряжении, пока не раздался звонок: «Привет, космонавт!» Звонил тогдашний заместитель начальника генерального штаба, а ныне командующий ВВС Дан Халуц.

Летом 1998 года Рамон начал подготовку к полету в космическом центре им. Джонсона (Хьюстон, США). Вместе с ним туда переехала его жена и четверо детей.

- Я человек совершенно не религиозный, - признался однажды Рамон. – Но когда прибыл в США, почувствовал себя представителем государства Израиль, всей армии, своего народа, в том числе и верующих. Встречи, которые были у меня здесь с представителями еврейских организаций и многими евреями, только укрепили меня в ощущении этой миссии…

Первоначально предполагалось, что через год он полетит на корабле «Колумбия» вместе с шестью другими членами экипажа. Но дата старта все откладывалась и переносилась. Он не скрывал своего разочарования, но не терял надежду…

16-го января Рамон отправился в космос. За этим волнующим, захватывающим и тревожным зрелищем израильтяне наблюдали, затаив дыхание. Вот ракета взвилась в небеса, оставляя за собой полосу дыма и огня...

Перед стартом его спросили, не испытывает ли он страха или волнения?

- В целом я абсолютно спокоен, - ответил израильский космонавт. – Впрочем, иногда чуть волнуюсь. Страх перед катастрофой или аварией уже позади. За многие годы службы в авиации я привык к опасности. У меня уже было несколько аварий, две из них – тяжелые, когда я был вынужден катапультироваться. Самый опасный период – с момента запуска до выхода на околоземную орбиту. Это, примерно, восемь с половиной минут. По существу мы находимся на цистерне, вмещающей 2 миллиона тонн жидкого топлива – кислород и водород – которое должно обеспечить работу двигателей, потребляющих 4.000 тонн в секунду. Но за годы работы с американцами я понял, что забота о безопасности экипажа у них превыше всего. Каждая система дублируется несколько раз на случай поломки. Американцы готовы отложить запуск до тех пор, пока не будут уверены в устранении любой неисправности. Поэтому я спокоен...

В космосе американским астронавтам и израильскому космонавту предстояло провести 140 научных опытов в области физики, химии, астрономии, медицины, биологии и др. Чтобы успеть завершить всю эту работу, члены экипажа работали по 16 часов в сутки.

За день до трагедии пришло сообщение, что Рамон сфотографировал из космоса средиземноморские песчаные бури и горящие леса в Бразилии. Во время полета песчаных бурь практически не было, но он ухитрился-таки сделать эти фотографии. Израильские ученые сразу же заявили, что эти снимки помогут исследователям разобраться в процессах изменения климата планеты.

Кроме того, Рамону и его шести американским коллегам удалось сфотографировать так называемые «красные молнии». Эти пылающие, красные и пурпурные, с нестабильной формой электрические феномены, длительность которых меньше миллисекунды, никогда ранее из космоса не фотографировались.

***

Илана Рамона уважали и ценили в центре подготовки астронавтов НАСА, где он провел последние четыре с половиной года. За это время с израильским военным летчиком, которому предстояло стать первым в истории Израиля космонавтом, познакомились сотни тысяч американцев, которые искренне симпатизировали ему. Журналисты не упускали возможности взять интервью у человека, избранного представлять еврейское государство.

По словам израильского журналиста Эфраима Ганора, Рамон всегда говорил с собеседником на равных, всегда улыбался, в нем ощущалась такая уверенность в себе, в своей миссии, такая высокая мера ответственности – и такое умение оставаться самим собой даже в самые триумфальные моменты жизни. Он был настоящим израильтянином и настоящим патриотом.

Американские журналисты называли его израильским Томом Крузом», подразумевая своего популярного актера в роли бесстрашного летчика из фильма «Любовь в небесах». Как и Круз, Рамон – спокойный и уверенный в себе, с обаятельной открытой улыбкой.

Учителя колледжа, в котором учился Рамон, отзывались о нем как о воспитанном, прилежном и пытливом юноше, демонстрировавшем блестящие знания по физике и математике.

- Он был отличным учеником, учителю редко выпадает удача повстречать такого, - вспоминает бывший директор колледжа Моше Зильберман, который преподавал ему физику. - Его родителям, регулярно посещавшим собрания, я всегда говорил, что мне не к чему придраться. Я вовсе не удивился, узнав, что стать первым израильским космонавтом предстоит Илану. Если кто-то подходит на эту роль, так это он…

- Не надо думать, что он был этакой «белой вороной» в классе, - говорит его друг Илан Блюменталь. - Это не так. Мальчики искали его дружбы, девочки - внимания. Он был из тех, кто вызывает зависть. Была в нем какая-то спокойная уверенность, надежность, стабильность.

Подруга юности Рамона Това Шилат рассказывает, что многие девочки завидовали ей.

- Еще бы! Такого умного, милого, симпатичного, порядочного парня поискать надо!

Один из курсантов летного училища вспоминает, что в начале обучения Рамон сломал руку, и пришлось на долгие восемь месяцев забыть про курс. Наконец, рука зажила, и Илан приступил к занятиям уже на практическом этапе, когда начались полеты. Это его не смутило, он очень быстро вписался в группу курсантов.

- Он был своим парнем, создавал особую атмосферу радости и надежности, - подчеркивает однокурсник.

Рамон был самым молодым участником операции «Вавилон». Тем не менее, его место в боевом построении самолетов было, по словам другого участника, «самым опасным, но с задачей он справился блестяще».

- Я считаю, - говорит его сослуживец, что Рамон в состоянии сохранять хладнокровие и ясность мысли во время полета. И это его качество очень ценно для космонавта. Я хорошо помню, что перед той, первой для него, боевой операцией он был спокоен и улыбчив, как всегда.

- Илан был своего рода легендой, - рассказывал позднее командир эскадрильи майор Ш. - Говорили, что его невозможно сбить. Он никогда не нервничал, воспринимал происходящее с философским спокойствием, был сдержан в любой, даже самой сложной ситуации. Уверен, что и космический корабль ему «по размеру».

***

Что любопытно: израильский космонавт не соблюдал строго еврейские обычаи на земле, но попросил НАСА обеспечить его кошерной едой на борту.

- Я был поражен тем, с какой решимостью американцы постаралась выполнить мою просьбу, - говорил Рамон.

Возник также вопрос о возможности соблюдения «шабата» (субботы) в космосе. Мнения раввинов разделились Главная трудность: как определить момент наступления Субботы на скорости почти в 29000 км/час и на высоте 240 км над Землей, когда восход и заход солнца сменяют друг друга каждые полтора часа. Некоторые раввины полагал, что в космосе проблемы Субботы вообще не существует, потому что там есть постоянная опасность и малейшая оплошность может стоить жизни. А спасение жизни, как известно, важнее Субботы. Кроме того, предки израильтян получили наказ соблюдать «шабат» на Земле, а не за ее пределами.

По традиции американских астронавтов, каждый член экипажа может взять с собой в космос 10 предметов, представляющих для него особую важность: своего рода амулеты, с которыми он не расстается. И кроме того, 20 предметов для личного пользования. Все эти вещи помещаются в специальный «подвал» и по прибытии на Землю возвращаются владельцу с приложением официального подтверждения, что побывали в космосе.

Рамон был так горд тем, что представляет Израиль в группе астронавтов «Колумбии», что взял с собой на орбиту предметы, которые символизируют все то, что ему дорого. Это – флаги Израиля, ВВС и колледжа, в котором учился.

Но есть и один необычный «предмет». Родители Рамона пережили Катастрофу, и в память об этом он попросил у руководителей мемориала «Яд ва-Шем» дать ему что-то, символизирующее эту трагедию. И такой предмет был найден: карандашный рисунок, изображающий Земной шар. Его сделал 14-летний еврейский узник Освенцима Петер Гинц, погибший в этом нацистском концлагере.

Среди других предметов, которые будут сопровождать Рамона в космосе, книга Псалмов, подаренная президентом Израиля Моше Кацавом, «мезуза» (маленькая продолговатая коробочка, которую евреи прикрепляют к двери своего дома и в которой хранятся тексты из Библии), серебряный палец-указка для чтения свитков Торы, часы детей, украшения жены, сделанные в виде космического символа.

Но, пожалуй, самым трогательным из того, что было у Рамона на борту корабля, - это стихотворение израильской поэтессы Леи Гольдберг, которое записала на пленку его жена Рона, и которое он слушал каждый день. «Услышь мой голос, далекий мой, услышь мой голос, когда меня нет рядом…» Сегодня эти слова обретают особое звучание и особый смысл. В них столько любви и столько неизбывной боли…

Жена Рамона подарила ему четырех детей: сыновей Асафа (14), Таля (12), Ифтаха (9) и дочь Ноу (5). Жена и дети ждали его возвращения на космодроме…

Когда выдавались свободные минуты, он делился с ней своими впечатлениями от полета, отправляя весточки с помощью электронной почты. Последняя весть от него пришла за сутки до трагедии.

«Тут, вдали от Земли, я пережил незабываемые мгновения, - писал Рамон своей жене. – Но несмотря на то, что все тут восхитительно, я не могу дождаться встречи с вами, хочу поскорее вернуться. Обнимаю тебя, любимая! Поцелуй за меня детей…»

В пятницу, 31-го января, экипаж «Колумбии» в последний раз вышел в прямой эфир.

«Когда мы пролетали над Иерусалимом, у меня сжалось сердце, - сказал Рамон. – Я пережил настоящее потрясение оттого, что сверху Израиль выглядит таким, какой есть, - очень маленьким и очень красивым. Я преисполнен гордости оттого, что я – первый израильский космонавт, и оттого, что говорю с вами из космоса, и за моей спиной развивается флаг моей страны. Вместе с тем, мне бы хотелось вовремя вернуться на Землю. Меня ждут мои любимые – жена и дети…»

***

Илан Рамон стал символом Израиля, в котором страна, истощенная интифадой, особенно нуждалась. Он - не первый еврей в космосе. Погибшая во время взрыва «Челленджера» в 1986 году Джуди Резник была американской еврейкой. Но для израильтян было важно, что именно их соотечественник, а не просто еврей, первым отправляется на орбиту. «И для Израиля и для еврейской общины в мире мой полет - большое событие, особенно для тех, кто пережил Холокост, - говорил Рамон. - Мой полет для них - мечта, ставшая реальностью...»

«Я люблю летать, - сказал Рамон в ходе интервью в 2002 году. – Полет, и полет на истребителе, это великая вещь, я был счастлив».